Oнa уexaлa, мoя пoдружкa, уexaлa в Итaлию, в стрaну, гдe прoвeлa дeтствo. Пoсeлилaсь с рoдитeлями в мaлeнькoм гoрoдкe Фoрли. Снaчaлa прoстo жилa, пoтoм стaлa прeпoдaвaть в унивeрситeтe российский язык и литeрaтуру. И всe врeмя слaлa мнe письмa, кoтoрыe, суще филoлoгoм пo oбрaзoвaнию, сoчинялa нe aбы кaк, a слoвнo бы прeдвидeлa, чтo рaнo возможно ли пoзднo я пoпрoшу рaзрeшeния нaпeчaтaть иx фрaгмeнты.
Salve!
Тeпeрь-тo я знaю, чтo знaчит находиться (в присуствии) зa «жeлeзным зaнaвeсoм» и вo врaжeскoм кoльцe. Жeлeзный зaнaвeс — этo фoрлийскиe пoрядки, a врaги — пoчтaльoны. Снaчaлa я думaлa, чтo всe мoи братва и приятeли пo кaкoй-тo причинe мeня лютo вoзнeнaвидeли и мoи жaлoбныe письмa, нe читaя, кидaют в кoрзину в целях бумaг. Пoтoм я стaлa пoсылaть пaпaшу нa цeнтрaльный тeлeгрaф, дaбы oн тaм стучaл кулaкaми. Успexa этo нe вoзымeлo, тaк кaк oбижeнныe клeрки скaзaли, чтo иxняя кoнтoрa сущeствуeт двe тысячи лeт (другими словами oкoлo тoгo), и этo — пeрвaя жaлoбa нa иx рaбoту. Пoтoм, к счaстью, к нaм в гoсти зaшлa пaпинa кoллeгa-фoрлийкa, кoтoрoй я и oткрылa свoи стрaшныe пoдoзрeния. Дaмa, нe гoвoря ни слoвa, вышлa нa улицу, исслeдoвaлa пoчтoвый зумпф и, грoмкo рaссмeявшись, скaзaлa: «Ну чтo жe ваш брат xoтитe! У вaс жe нa пoчтoвoм ящике никак не написана фамилия, а без этого у нас почту в рундук не кидают!» Однако можешь себя такое представить?! Если ты напишешь бери конверте «Форли. Дедушке Константину Макаровичу», у дедушки хватит больше шансов получить письмо, нежели если вместо «д. К. М.» будет стоять местожительство. Это у меня в голове укладывается плохо. Сие не формализм, это — шиза. Ужель посуди: во-первых, вся бродвей, естественно, знает, что тут поселились russi (а почтальонша, да, знает всех и могла бы спросить, видя иностранную фамилию на конверте), нет слов-вторых, ну ладно бы одно либо — либо два письма пришли по неправильному адресу, только я уже знаю о пяти (!), отправленных нашей почтой «до хаты»: два в Москву, одно в Иерусалим, одно — в Город дождей. Скажи мне: это нормально? И далеко не думай, что это какой-так особый случай. Так у форлийцев мозга работает. Не с ветру они платят 100% налогов.
***
Точно по правде сказать, Италия меня утомляет. В случае необходимости я расстанусь с ней за исключением. Ant. с тени сожаления. За исключением нескольких друзей и знакомых, итальянцы — малообщительный южный народ со всеми вытекающими. Они очень шумные, минус конца жестикулируют, дремучесть фантастическая. Я потому-то тянусь к «иностранцам», но, к сожалению, сам черт из них не живет в Форли, они приезжают только-тол на уроки. Еще сказывается так, что наш райцентр Форли (спирт именуется «главой провинции Романья») — место небольшой, не очень культурный, заселенный в основном лавочниками. Слово «лауреат» (т. е. млекопит с высшим образованием) заставляет их вытворять глаза и молитвенно складывать руки. Заявлению «в прошлом году в декабре я была в Нью-Йорке» верят никак не сильнее, чем сообщению о приземлении около Форли НЛО. Рассказы о метро нужно иллюстрировать мимикой и жестами («вот эдакий ширины, вот такой вышины»), а форлийцы подозрительно улыбаются и качают головами. Сообщением «в Москве 10 вокзалов и 4 аэропорта» только и остается оскорбить человека. Все, что находится к югу вслед за Апеннинскими горами (в том числе Город на семи холмах) — это как для древних арабов отечество Каф и птица Рухх, ее населяющая. Же, с другой стороны, от подобного патриотизма происходят забавности. Возьми прошлой неделе, к примеру, зашли я поужинать в трактир «Лиса и виноград», а затем сидит Тонино Гуэрра и кушает. Симпатия тут рядом живет. Все его знают, и безвыгодный надо ему ни Рима, ни Нью-Йорка.
***
Вот время московских морозов здесь в солидной газете появилась статьишка следующего содержания. В Москве, мол, стоят такие холода, как многие граждане, выйдя утром изо дома, на работу не попадают, приближенно как падают по дороге и замерзают. Хотя «специальные службы» поднимают и откачивают токмо детей, а на взрослых времени и средств неважный (=маловажный) хватает. Пришедшие в ужас знакомые обратились к нам следовать разъяснениями. Пришлось разъяснить, что итальянские журналисты являются большими специалистами в области футбола и частной жизни «звезд», в других но вопросах — когда как.
***
Я, видишь ли, влюбилась в начале января. В настоящего немца. Отнюдь не в какого-нибудь там толстого баварца аль изнеженного кельнца, а в настоящего северного немца изо города Ганновер. Немец этот — типичная «белокурая гусь» с голубыми глазами. Не смейся; я ранее немолода, могу себе позволить блондина. Круглым счетом вот, мой немец (который не откладывая сидит в своем Дойчланде) почти каждую неделю шлет ми письма, напоминающие бандероли средней величины. Окромя родного, он великолепно владеет итальянским и английским. От случая к случаю же ему не хватает слов чужих языков интересах выражения какого-нибудь оттенка чувства alias мысли, он приводит немецкие идиомы не то — не то целые строфы стихов строчек за двенадцать, но, к сожалению, иногда забывает их перетаранить.
Не могу тебе передать, какое громадное интеллектуальное и чувственное приятность я получаю от этих писем. Тогда, главным образом, срабатывает контраст с полуграмотными и дремучими итальянцами. Ми уже кажется, что я живу идеже-нибудь в центральной Африке и вот получаю корреспонденция от собрата по разуму. Соразмерно, здесь в Италии проводится сейчас «Пятидесятница книги» (я его окрестила «Книжкина седмица»), во время которого кончено книги продают со скидкой в 10%. Неужели и что? Хоть 50%. Кому сие интересно? Молодежь лет до 25 читает исключительно комиксы (клянусь!) типа «Кен-воитель» иначе «Джон — гроза марсиан», после 25 — газеты и спортивные журналы. Натурально, это не может не произноситься на речи и манерах. Еще остались, безусловно, эстеты, но боюсь, что смены достойной у них неважный (=маловажный) будет.
***
Сейчас меня очень рассмешил врун: в новостях говорили что-то оборона культуру, и я слышу рассказ диктора: «Вишь Верона, вот дом, где 10 декабря 1824 годы родилась Джульетта Капулетти…» Итальянцы — привлекательность! Заметила я еще одну интересную деталь: они совершенно не употребляют слов с корнем «ценитель». Не произносят слов «эстетика», «эстетический», «эстетствовать». Чай, эти слова им непонятны: чай они с этим рождаются и живут всю проживание. Единственное слово, им знакомое, сие estetista, т. е. парикмахер или визажист (приближенно наш стилист).
***
Мы с папой решили по сей день же найти и увидеть Рубикон-реку, которая должна был бытовать где-то недалеко. Она и и то сказать течет неподалеку — в 10 минутах езды в электричке. В среднем течении Рубикон-трасса) достигает ширины примерно в 2,5 метра. Наш брат приехали в дождь, поэтому Рубикон-протока пузырилась и пенилась, неся свои мутные желтые потоки в Адриатику (коммуникация с немцами никому не проходит безвозмездно). Аборигены (дело происходило в городишке Савиньяно-получи-Рубиконе) имеют очень смутное заявление об исторической роли своей речонки, же это обычное явление. Когда я спросила в баре, недостает ли у них открыток с видом Рубикон-реки, аудитория страшно удивилась. Лишь один навеститель понял мои чувства и рассказал, сколько примерно до 50-х годов нате занавесе местного драмтеатра был изображен Юля Цезарь на белом коне, только занавес сгорел, и ассоциации у аборигенов улетучились. Прискорбно, господа! Непосредственно через реку перекинут жестокий мост, очень старый, если приставки не- древний, на парапетах которого висят таблички с цитатами изо Данте и «других любимых авторов», которых маленький человек не читает. Вот и все. Отсутствуют ажно такие непременные заведения для туристов-болванов, сиречь трактир «У Цезаря». Да там и туристов невыгодный бывает.
***
Поездка номер два — в деревню Предаппио (Predappio). Род людской ничего бы не узнало о ней, если только бы там не родился Дуче. Невежа от нас находится километрах в 15. Древняя и горная. В самом начале автор этих строк посетили семейный склеп Муссолини, какой-никакой открыт для публики. Там хотя (бы) лежит книга записи для посетителей. Я ее заглядывать не стала. Одновременно с нами в гробница спустились двое наци — молодые (потомки, один из которых плакал через счастья и пытался поцеловать надгробие Самого. Получай надгробии — чудовищный соцреалистический бюст Бенито. Свечи. У входа и выхода — двум таблички с цитатами. Там похоронены снова человек десять из этой семьи, а тоже его жена. Как известно, всегда последнее время он тусовался с Кларой Петаччи, с которой его и застрелили в Милане, там чего тело было украдено почитателями, привезено возьми родину и похоронено. Так вот, дражайшая половина его жена — это донна Ракеле, с которой дьявол практически не жил. А женщина симпатия была хорошая, и в деревне о ней раньше сих пор хранят добрую парамнезия. Надо сказать, что местные относятся ко всей этой Истории чисто. Они не проливают ностальгических слез (я по правилам это знаю. Может быть, немного-чуть гордятся, что и их скромное селение способно производить великих людей. Они согласны, аюшки? первый опыт был не положительно удачный, что «Бенито — он сейчас в детстве был шалопаем», но, может, в противолежащий раз им повезет больше). Же и забывать не намерены. Они прямо рассказывают Историю, как помнят самочки. И без истерики.
Затем мы видели, идеже он жил в детстве, где учился, женился и проводил первые заседания фашистов. (Единаче одна любопытнейшая деталь: на главной площади стоит только построенное для заседаний партии кубическое людская этажей в шесть. Большое. Так вишь, с 1945 года это здание игра стоит свеч совершенно пустое, хотя даже стекла в нем целы. Ноль без палочки, ни магазины, ни бары, ни частные лица без- захотели в него вселиться, не хотят и теперь. Местные сказали, что они сие здание приучили себя просто никак не видеть — как будто там пустыня. Представляешь?!) Еще мы видели храм, где его крестили (церковь Св. Касьяна — XI бесконечно!), а также купель с табличкой. Опосля мы выпили вина с пряностями в древней таверне и отправились к его замку. Объединение пути миновали единственный в наших краях «чертог с привидениями». Аборигены его называют Palazzo delХDiavolo и оченно боятся. Это красный 4- иначе 5-этажный дом с садом, абсолютно заброшенный. У него есть хозяин, но и оный близко не подходит к своему имуществу. Ложь там началась еще до следующий мировой войны, хотя никто хорошенечко не знает, в чем же предприятие.
***
Одна совершенно посторонняя история, а в таком случае забуду. Называется «итальянцы и время». В феврале в Форли состоялось парад под названием «Открытие учебного возраст в Романье». Не удивляйся, здесь академическая век течет по другому календарю. Приехал управитель Болонского университета, собрались в Ратуше, профессора надели мантии и шапочки. Стали барабанить речи. Один местный профессор расчувствовался и вспомнил единственного в истории Болонского университета ректора-форлийца. Началось: «А помните, коллеги, какой-нибудь он был ученый и справедливый, какие ввел полезные новшества?» Весь век: «Да, да, голова был!» «А какая у него была прекрасная семеюшка!» «А какой чудесный характер!» «А…» и т.д. Остроумие этой истории заключается в том, который ректором этот господин был в 1280-е годы, в таком случае есть 700 лет назад!!! Же о нем говорили так, будто похоронили его в позапрошлом году! Хотя, конечно, 700 лет — для итальянцев безвыгодный срок. Даже древние римляне жили, вдоль здешнему мнению, не так уже давно. Вот этруски — да, тетуся — давно. Поэтому когда я спрашиваю, какого а времени здание моего института в Болонье, ми беззаботно отвечают: «Может, XVI века, может, XVII, а обаче, кто его знает…» А потолки в моей аудитории расписаны фресками в евангельские сюжеты, а называется аудитория — «Боттильони» (который раз же, никто не знает, поэтому. Ну назвали так лет 400 отворотти-поворотти, а свидетелей почему-то не осталось).
***
Пишущий эти строки посетили все, что есть интересного в округе, а не иначе: Болонью, Равенну, Римини, Венецию, Падую, Феррару и Флоренцию. Посылаю тебе картинки Падуи. Тамошний университет — второй по важности и древности за нашего. Падуя великолепна сама в области себе, кроме того, там похоронен наизлюбленный итальянский святой — Св. Антоний. У нас произвольный год проводят опрос граждан — Св. Антоний беспристрастный год подряд удерживает первое город по популярности (не шучу). Вслед ним идут обычно Св. Колюня и Св. Франциск. Итак, на одной картинке — «мартирий святого» (она так и называется, как) все знают, какого именно). Для второй — собственно алтарь с мощами. Ежели мысленно обойти его слева, ведь там увидишь вделанную в алтарь плиту. Получи нее хорошо положить руку и сотворить молитву или просто поговорить со Святым. Симпатия замечательный Святой, францисканец. За базиликой ухаживают в свой черед францисканцы, и когда я была там в первый раз, один довольно молодой и очень забавник монах предложил мне «прикоснуться» к Святому, а самовольно в это время положил мне руку бери плечо и молился за меня. Пусто святотатственного в этом нет — напротив, чуча довольно обычная. Итальянцы относятся к вере бесконечно светло, радостно, почти по-детски. Необходимо ли говорить, что францисканцы — самое светлое хальса у католиков. Бенедиктинцы тоже очень хорошие (13 полет назад я прожила три дня в бенедиктинском мужском монастыре и знаю, о нежели говорю).
Феррара как была ослепительна, в такой мере и осталась. Наконец-то я разыскала шатёр, в котором жил Ариосто. Римини для этот раз мне очень понравился. С сильных потрясений — катание на велосипедах с неаполитанскими солдатами. Болонья и Флоренция — сверх изменений. Родные города.
Вот Равенна — сие безобразие. Сам запиши и другим скажи. С легкой щупальцы Данте (который в Равенне похоронен — автор этих строк видели) генуэзцы считаются самыми жадными. Дребедень! До равеннцев им далеко. Подумай: они, например, берут деньги ($4) по (по грибы) то, чтобы посмотреть на коричневую мраморную ванну с отбитыми краями, в которой считается был похоронен великий Теодорик (VI период). «Важных» мест в Равенне мрамор 15, в каждом надо платить $6-8. Делать что сложить, получается много. Они с те додумались до платных велосипедных стоянок! Хотя, кроме шуток, сокровища Равенны (мозаики) до конца ногтей потрясающие и уникальные. Тот случай, поздно ли, хотя сто раз слышал и видел в альбомах, стоишь тамо с открытым ртом. Но равеннцы в то и равеннцы, чтобы бедные туристы «неважный (=маловажный) скучали». Проголодавшись, мы зашли в «грамотный бар», где съели по сэндвичу «Кандинский» и до куску пирога «Де Кирико». Сэндвичи «Шагал», «Климт» и «Пикассо» еще кончились к тому времени. Из Равенны да мы с тобой бежали без оглядки и дали страшную клятву, по какой причине более никогда… Впрочем, будем надеяться, что мы ее нарушим порой-нибудь.