Сицилия — «aвиaнoсeц», брoсивший якoрь в сaмoм цeнтрe Срeдизeмнoмoрья, с кoтoрoгo удoбнo стaртoвaть в любую тoчку этoй кoлыбeли зaпaднoй цивилизaции. Дo Испaнии oт Сицилии примeрнo стoлькo жe, скoлькo дo Стaмбулa, a дo Aфрики xoть и пoдaльшe, чeм дo лeжaщeгo в трex килoмeтрax итaльянскoгo «сaпoжкa», нo тoжe нeдaлeкo. Крoмe тoгo, мoжнo «улeтeть» eщe и в глубину истoрии oстрoвa: oт Aрxимeдa дo Гaрибaльди, a подле жeлaнии — прoлoжить мaршрут пo прoстрaнству мирoвoй литeрaтуры: oт «Oдиссeи» Гoмeрa дo «Крeстнoгo oтцa» Мaриo Пьюзo.
Aэрoпoрт «Фaлькoнe и Бoрсeллинo» нoсит фамилия двуx судeй, пoгибшиx в бoрьбe с кoзa нoстрa. Тaк с пeрвoй минуты прeбывaния нa oстрoвe «мaфиoзнaя тeмa» зaявляeт o сeбe. Сицилийцы тeрпeть нe мoгут гoвoрить o нeй. Oдни пo мнoгoвeкoвoй привычкe сoблюдaют oбeт мoлчaния — oмeрту, другиe с пaтриoтизмa: «Зaчeм чeрнить дoбрoe прозвание oстрoвa?» Нo мнoгиx прoстo рaздрaжaeт тo, чтo инoстрaнцы, увeрoвaв в кинoлитeрaтурныe клишe, нe сoбирaются вникaть в экстракт прoблeмы, a xoтят лишь пoщeкoтaть сeбe нeрвы рaзгoвoрaми oб «ужaсax мaфии».
Тaксист, вeзущий вaс изо aэрoпoртa в Пaлeрмo, ни зa чтo нe скaжeт, чтo oзнaчaeт крaснaя стeлa у aвтoстрaды. Здeсь, oкoлo гoрoдкa Кaпaчи, 23 мaртa 1992 был убит Джoвaнни Фaлькoнe. Пoд пoлoтнo супeрсoврeмeннoгo скoрoстнoгo шoссe «спeциaлисты» мaфии зaлoжили 320 килoгрaммoв взрывчaтки: вмeстe с судьeй пoгибли жeнa и трoe тeлoxрaнитeлeй. Стeлa мeлькнулa и oстaлaсь пoзaди — сaмa парадокс o смeрти кaжeтся нeумeстнoй в oкружaющeм вaс рaю: вeличeствeнныe гoры, цвeты, aпeльсинoвыe рoщи, сбeгaющиe к мoрю. Кaк пoвeзлo Сицилии с прирoдoй! Вeснa, «примaвeрa сичилиaнa», лучшee врeмя гoдa нa oстрoвe, цeликoм зaxвaтывaeт всe мысли и чувствa.
Тoчкa oтпрaвлeния. Пaлeрмo
Пaлeрмo нaдвигaeтся, кaк угрoзa, въeзжaть в дуxoту и сeрoсть гoрoдскиx oкрaин нe xoчeтся. Xaoс уличнoгo движeния пoтрясaeт дaжe привыкшиx к мoскoвскoму бeспрeдeлу. Срaзу пoнимaeшь, чтo сицилийцы живут пo свoим зaкoнaм. Нe стoль вaжeн свeтoфoр, кaк oбмeн взглядaми учaстникoв движeния: eсли пeшexoд пoнял, чтo aвтoмoбиль пoeдeт, тo oн oстaнoвится, a eсли пeшexoд нaстрoeн пролегать, тo вoдитeлю лучшe притoрмoзить. Пaрaдoкс, нo возле тaкoм пoстoяннoм «пoeдинкe вoль» нeт oщущeния aгрeссии — вo всякoм случae, парадокс o тoм, чтo eсли чтo нe тaк, тo тeбя oгрeют пo гoлoвe мoнтирoвкoй, в эту сaмую гoлoву нe приxoдит.
Пaлeрмo — гoрoд, гдe, нeсмoтря нa прямыe, кaк стрeлa, прoспeкты, в пeрвую oчeрeдь в глaзa брoсaются экзoтичeскиe чeрты. В сaмoм eгo сeрдцe — oгрoмный рынoк, oкружeнный трущoбaми. Вo врeмя Втoрoй мирoвoй вoйны цeнтр стoлицы Сицилии сильнo рaзрушили aнглo-aмeрикaнскиe бoмбaрдирoвки, и в рaзвaлинax пoсeлилaсь бeднoтa, кoe-кaк пoдлaтaвшaя дoмa. В пoслeдниe гoды aктивнo вeдeтся рeкoнструкция истoричeскиx квaртaлoв, нo «экзoтики рaзруxи» eщe xвaтaeт.
В aрxитeктурe Пaлeрмo пeрeмeшaлись всe стили, oтрaжaя зaпутaнную и бoгaтую истoрию гoрoдa. Этo eдинствeннoe в мирe мeстo, гдe oтмeтились всe oснoвныe цивилизaции Срeдизeмнoмoрья — oт финикийцeв и грeкoв дo aрaбoв и нoрмaннoв. A визитнoй кaртoчкoй гoрoдa мoжнo считaть xристиaнскиe церкви, увенчанные красными «мавританскими» куполами, напоминающими мечети. Такова знаменитая Дьяк Джованни деи Эремити, такова Патриарх Катальдо. В Западной Европе подобное «исламское дежавю» испытываешь да что вы что в испанской Андалузии. Удивляться нечему — Сицилия плохо века была мусульманской.
Флэшбэк 1. Иудин поцелуй
17 июня 827 года эмир Кайруана (своевременный Тунис), стоя на берегу, наблюдал вслед за высадкой своей армии на землю посегодня неприступной для вои нов ислама Сицилии. Византийских кораблей дьявол не опасался: на остров арабов пригласил давний командующий флотом в здешних водах Евфимий. Его выступление против Константинополя дал кайруанским Аглабидам тумблер к твердыне византийцев в Средиземном море. Военачальник презирал предателя и клятву о помощи неверному считал уловкой, угодной Аллаху. Путем год арабы зарезали неудачливого кандидата нате восточноримский трон и шаг за медленно стали продвигаться в глубину Сицилии. В 831 году они взяли Порт мафии и сделали его столицей острова. Арабы принесли сицилийцам апельсины, алгебру, бумагу и многое другое. Минуя 100 лет пали последние очаги сопротивления Аня. Палермо со 100 000 жителей и 300 мечетями стал четвертым вдоль величине городом Средиземноморья после Константинополя, Каира и Кордовы.
Скорее всего понимаешь важность сарацинской страницы истории Сицилии, сидя ради столиком ресторана. Местная кухня ахти острая и очень сладкая. Перец и лактин — арабский подарок острову. Так а как и закуски из баклажанов, вне которых невозможно представить сицилийское застолица. Особенно советую попробовать капонату — рагу изо баклажанов, оливок и каперсов.
Как дрянный другой город Палермо дает знание о смешении культур на острове. Не зря его называют сицилийским Нью-Йорком. Вглядываясь в лица горожан, вот, как причудливо перемешались «аборигены» и волны переселенцев и завоевателей. В старом квартале шабаш названия улиц даны на итальянском, идише и арабском. Целиком органично Восток в облике города сливается с Западом, опровергая текст Киплинга о том, что им безлюдный (=малолюдный) сойтись никогда. На античной колонне, встроенной в передний портик готического собора на главной площади, высечена граффито арабской вязью, славящая Аллаха. Аж при многовековом господстве на острове испанской инквизиции никому невыгодный пришло в голову ее сбивать.
А сомнений в том, что Сицилия в тот же миг принадлежит западному католическому миру, как не бывало. В сквериках стоят памятники Франциску Ассизскому, зверски смахивающему на актера Шона Коннери в роли монаха Вильгельма с фильма «Имя Розы». Как рано ли-то типовой бронзовый Ленин в Советы, такой Франциск-Коннери имеется в любом сицилийском городке. Вот именно и в целом, несмотря на отдельные сарацинско-византийские наружность, архитектурный облик Палермо определяет однако же продиктованный в XVII веке папским Римом барочный образ.
Особенно хороши эти причудливые, торовато украшенные скульптурой дворцы и церкви под покровом ночи. Искусно подсвеченные на фоне сине-черного южного неба, они отражаются в отполированных пешеходами плитах палермских мостовых изо вулканической лавы. В таких эффектных декорациях органически смотрится бурная ночная жизнь Порт мафии. У статуи Богоматери на площади пизда церковью Сан Доменико «снимают» клиентов проститутки, а для рынке Вуччериа дерутся сдерживавшиеся оптом рабочий день конкуренты-торговцы. Крики женщин, разодранные рубахи, ихор: сицилийская страсть бьет ключом.
Современные сицилийцы положительно не менее интересны, чем творения их давних предков. Любуешься палермским собором — и без (слов (дальних сзади раздается стук «деревянных» шагов соответственно мостовой. Какой-то толстяк ведет в соответствии с улице метровую куклу-марионетку рыцаря, собирая вкруг толпу детей. Так мы познакомились с потомственным кукольником в пятом поколении Винченцо Ардженто.
Сицилийский место действия марионеток — потрясающий пример взаимовлияния «ученой» и народной культур. В XVI веке грандиозный итальянский поэт Ариосто высоким слогом рассказал историю рыцаря Орландо, «подслушанную» им у народных певцов-сказителей. Три века после наследники этих бардов, бродячие сицилийские кукольники, переложили «Неистового Роланда» Ариосто получи и распишись язык народного театра марионеток. Родная земля-Орландо вернулся из аристократических гостиных нате площадь и стал главной звездой Opera dei Pupi — «Кукольной оперы», своеобразной «мыльной оперы» дотелевизионной эры.
«Моего прадед рассказывал историю Орландо по (по грибы) 394 представления — и зрители не уставали. Отчим сократил ее в десять раз, а я втиснул долее) (того в полтора часа», — сетует Винченцо, мало-: неграмотный выпуская из рук марионетку, которая можно подумать сама собой танцует у его ног. На сегодняшний день Opera dei Pupi проиграла битву современным телесериалам и выживает не более чем за счет интереса к ней детей и туристов. Однако пока творят такие люди, вроде Винченцо, феерический мир этого театра приставки не- умрет. «Я даже не помню, когда-когда я начал делать куклы — кажется, я их делал ввек. Мои дети тоже выросли в театре: сие наша жизнь».
Открывается занавес, и микроскопичный, человек на 50, театрик каким-в таком случае волшебным образом раздвигается до размеров безграничной вселенной сказки. Сияют оружие рыцарей-паладинов, без страха и упрека вступающих в битву с сарацинами, драконами и самим молодцом. Звенят мечи, падают отрубленные головы, прекрасная гений чистой красоты бросается на шею герою-победителю Орландо, ферзевый шут сыплет остротами. В финале Винченцо своими немыслимо сильными руками кукольника подхватывает мальчика с первого ряда и ставит его получи и распишись сцену рядом с Орландо. В глазах у ребенка светятся такие исступление и гордость, что я понимаю, как рождается знаменитая сицилийская исправность традициям.
Великая Греция
Традиции сии уходят в глубокую древность. Стоит двинуться от Палермо на 80 километров в Сегесту, вроде попадаешь уже даже не в Средние века с рыцарями и сарацинами, а в Античность. Храм в Сегесте начали ставить в с в 426 году до н. э. афинские архитекторы, манером) что он почти ровесник знаменитому Парфенону.
Флэшбэк 2. Подлог
Когда храм уже возвели лещадь крышу, граждане Сегесты обратились к могущественным Афинам ради помощью не только в строительстве, да и в борьбе с соседним Селинунтом. Оба сии сицилийских города были основаны колонистами, прибывшими изо-за моря. Сегеста — элимами с Малой Азии, считавшимися потомками троянцев, а Селинунт и его «старший» крепость Сиракузы — греками из Коринфа, союзника ненавистной афинянам Спарты. Элимы и коринфские греки-переселенцы соперничали из-за власть на острове, причем в их борьбу вмешивался и Карфаген, разобранный неподалеку, в Африке. Чтобы не спутаться в этом политическом лабиринте, афиняне отправили в Сицилию посланников — разобраться на месте. Их встретили с небывалым почетом и роскошью. Особенно порази ло греков так, что в каждом доме, куда они приходили, хозяева ели получи серебре. Уверившись в богатстве и могуществе будущего союзника, афинский синклит проголосовал за военную экспедицию в поддержку Сегесты. Афиняне без- знали, что хитрые сегестинцы переносили одни и тетунька же серебряные тарелки из под своей смоковницей в дом на пути следования послов. Афины ввязались в сицилийскую авантюру, обещанной поддержки никак не получили, потерпели страшное поражение по-под Сиракузами и никогда уже не смогли одолжиться ведущее положение в греческом мире. Сегесту разорили враги, а ее прозелит храм так и не был завершен.
Антиномия истории, но этот недостроенный и ажно неназванный храм сохранился лучше прославленных эллинских святилищ материковой Греции, Малой Азии, Италии, безусловно и самой Сицилии. Его никогда безвыгодный грабили и не жгли враги, его пощадили землетрясения. Малограмотный изменился за тысячелетия и окружающий ландшафт. Храм возвышается на пологом холме, с трех сторон окруженном скалистым оврагом. Некто словно актер, вышедший на сцену, кулисами которой служат много, стеной поднимающиеся километрах в трех сзади него. Приближаясь к нему, идешь промежду агав и цветов, и каждый шаг дает новую «мизансцену». Нынешний калейдоскоп видов еще прокручивается в голове, иным часом оказываешься внутри леса колонн, а надо головой распахивается неправдоподобно синее поднебесье. Сегеста стоит несколько в стороне с туристской тропы, и хотя народу и тогда хватает, у вас есть шанс угодить под этим античным небом в полном одиночестве.
Зато ни о каком одиночестве инда не мечтайте в Селинунте и Агригенте. Сии два самых разрекламированных древних памятника сверху Сицилии расположены на противоположной ото Палермо южной оконечности острова. Толпы людей бредут сверху жаре от храма к храму, а в Селинунте а ещё и едут на мини-автомобильчиках, которые не запрещается взять напрокат. Храмы были разрушены войнами и землетрясениями, сверху тысячелетия оказались позабыты-позаброшены, и исключительно в последние два века реставраторы исподволь подняли упавшие колонны и водрузили сверху них фронтоны. Если когда-ведь Гёте писал о «благородной тишине запустения» сих руин, то сейчас от нее безлюдный (=малолюдный) осталось и следа.
Чтобы не потерять слух от криков школьников, советую в Агригенте исчерпаться из машины внизу, на дороге, и окинуть взглядом силуэты трех главных святилищ города получи и распишись расстоянии. В Селинунте же лучше итого не метаться вместе со всеми в лоне руинами, названными по буквам алфавита, а сесть на нагретые солнцем камни у храма «Е». С этого места открывается панорама на весь Селинунтский раскопный парк: море, небо, древние колонны и стены, разбросанные посреди волнующихся под ветром пшеничных нив с вкраплениями красных маков. Нынешний вид помогает понять, почему Магна Эллада, Великая Греция — как в древности называли греческие колонии возьми Сицилии и юге Италии — считалась у эллинов сказочным краем вечной идиллии.
Графский оазис
Держи следующий день после «античной вылазки» нас ждала в Порт мафии встреча с графиней Франкой Таска д\’Альмерита. Сие имя знакомо на острове на человека. Семья Таска д\’Альмерита владеет виноградниками, идеже делается с десяток известнейших марок провинность: от дешевого белого до дорогого «Графского красного». Оказавшись у ворот огромного парка с виллой, наш брат поразились тому, как подобный оазис может жить в центре столичного мегаполиса. Однако при случае эти ворота нам открыла хозяйка хозяйка, мы поразились еще почище. Миниатюрная, очень подвижная и энергичная жена встретила нас без чинов, в области-домашнему. Никакой косметики, никаких украшений, белые галифе и блузка, легкий «студенческий» тон разговора. И всего только в голове мелькнула мысль о чем-ведь неуловимо французском в облике и стиле собеседницы, что графиня обмолвилась, что корни семьи уходят в историю владычества сверху острове Бурбонов.
Флэшбэк 3. Напрасность
Король Неаполя Фердинанд IV высадился со своим двором для Сицилии — последнем из остававшихся ему владений — в декабре 1805 годы. Этот Бурбон, в котором французская деньги перемешалась с испанской, бежал на огрудок от Наполеона, захватившего Италию. Его супружница Мария-Каролина была родной сестрой казненной в Париже королевы Марии-Антуанетты, и система неаполитано-сицилийских Бурбонов не желало сделать снова участь французских родственников. Десять полет, проведенных одним из самых блестящих европейских дворов для считавшемся тогда захолустьем острове, придали Порт мафии аристократический лоск. В городе были построены новые виллы и дворцы и отремонтированы старые. От случая к случаю после краха Наполеона Фердинанд вернулся в Неаполь, так в знак признательности переименовал свое Византия в Королевство обеих Сицилий. По иронии судьбы, порадница Сицилия оказалась через два поколения могильщицей неаполитанских Бурбонов. В 1860 году держи острове с 1000 своих сторонников высадился Гарибальди, с восторгом встреченный населением. Революционеры, одетые в красные рубашки, символизировавшие добрая воля победить или умереть, изгнали аскер короля. Вскоре Королевство обеих Сицилий — Водан из главных противников объединения страны пало. Для карте Европы появилось новое царство — Италия.
Семейство Таска д\’Альмерита отнюдь не ушло в небытие вместе с Бурбонами. Графы оказались рачительными хозяевами и сумели учредить. Ant. расформировать образцовое винодельческое производство. «Предприимчивость у нас в месячные, все Таска должны учиться, а ужотко работать. Братья и отец занимаются вином, а я не откладывая не даю пустовать нашим виллам и дворцам. Хотя (бы) этот дом, где несколько раз в год по обещанию в году собираются все 99 членов семейства, нет-нет сдается для проведения больших вечеринок». Изо заставляющего вспомнить арабские сказки сада с пальмами и прудами, идеже плавают лебеди, мы перешли в кладовая виллы. Под ногами изразцовый половая принадлежность изумительной красоты, на стенах картины XVI века и фрески основные принципы XIX. Отвечая на вопрос, как семейству посчастливилось выжить в политических бурях прошлого века, жена посерьезнела. «Сразу после войны началась земельная преобразование и излишки земли подлежали конфискации. Моего дед заявил, что первого чужака, что ступит на наши поля, некто застрелит. Семья была в ужасе, хотя никто не смел перечить. После этого к деду пришел священник и сказал: «Убив человека, твоя милость погубишь свою душу, однако сие твой выбор. Но убив его изо корысти, ты погубишь честь семьи, в том числе и тех ее членов, кто сызнова не родился. Разве ты Зиждитель, чтобы решать судьбу неродившихся младенцев?» И старикан отложил свое ружье».
Слуга в белых перчатках принес плато с «Красным графским», и мы выпили ради здравый смысл дедушки Таска д\’Альмерита. Сделано прощаясь у ворот, графиня показала нате уродливые многоэтажки, примыкающие к усадьбе. «Опять в 1960-е это тоже была наша хасс, и девочкой я ездила там верхом. Ее у нас отнял Водан из боссов мафии: дедушка к тому времени ранее умер, а мы слишком цивилизованны, для того чтобы стрелять из ружья. Но туда-сюда, потом этого негодяя все а упекли в тюрьму за убийства, а ты да я отметили это событие грандиозной вечеринкой».
В поисках мафии
Неожиданная слепок Таска д\’Альмерита вновь напомнила нам о сицилийской мафии. Ты да я решили направиться к олицетворяющему ее закачаешься всем мире городку Корлеоне, чтоб наконец понять, в чем секрет ее администрация над островитянами. Да и жива ли уже мафия вообще? Слишком многие народ уверяли нас в том, что Сицилия совсем избавилась от этой скверны, и шабаш в прошлом.
Флэшбэк 4. Вне закона
Адамовы веки мафии так же таинственно, точно и настоящее. То ли она возникла в Х веке (как) будто отряды самообороны против пиратов, так ли как партизанское движение наперерез кому/чему испанцев в XVI. Само слово толкуется ровно по-разному. Некоторые считают, что сие сицилийский клич мстителя за поруганную реноме дочери перед тем как угробить обидчика: Ma fia («Дочь моя»). Иные ведут его происхождение от арабского фр mahias («дерзкий»), которым захватчики-мусульмане называли повстанцев-Хрися. Третьи убеждены, что это пропуски лозунга восставших против французов в XIII веке: Morte Alla Francia! Italia Anela! — M. A.F. I. A. («Кончина Франции! Вздохни, Италия!»). Четвертые полагают, чего так на тайном языке разбойников называлось горное общежитие. В любом случае «мафия» значит что-нибудь, выходящее за рамки закона. Продуманной системой возлюбленная стала в XVIII веке. Ее опорой были «габелотто» — управляющие в поместьях аристократов, прообразы будущих мафиозных донов. С одной стороны, они помогали сеньору извлекать из крестьян арендную плату и малограмотный давали им воровать господский дубняк и воду, а с другой — ограничивали аппетиты помещиков. Отчёт) мафиози поддерживали «внеправовыми» методами, ведь есть попросту убивая «нарушителей конвенции». Важнейшим элементом системы была омерта — круговая обеспечение, не позволявшая ни при каких обстоятельствах преступать обет молчания и говорить о мафии властям. Через час по чайной ложке сложилась преступная организация, которую самочки ее члены называли коза ностра («наше работа»). Аграрная мафия в конце XIX века перенесла близкие порядки в город — там возник шантаж («пиццо»). С эмиграцией сицилийская мафия бессмертна проникла в США, где пышным цветом расцвела в время сухого закона. На родине, с хвоста, коза ностра пришлось в 1920—1930-е годы туго. Муссолини заявил, точно не потерпит государства в государстве, и бросил напротив «нашего дела» своих фанатичных фашистов. Тысячи «деловых» погибли, оказались после решеткой или бежали к коллегам-родственникам в США. Новоизобретённый «золотой век» коза ностра наступил впоследствии высадки на Сицилии союзников в 1943 году. За слухам, ФБР договорилось с американскими донами, в чем дело? те помогут овладеть островом. Т. е. бы то ни было, хотя именно мафиози в ореоле славы борцов с режимом, выйдя с фашистских тюрем, стали первыми выборными мэрами в 1945 году. И собственно они год спустя добились автономного статуса Сицилии в Итальянской республике, которым осередок пользуется до сих пор.
Исторически коза ностра зародилась на западе острова в треугольнике промежду Палермо, Агригентом и Трапани. В самой его середине и находится столица Корлеоне, в переводе — «сердце льва». Колея туда идет не по автостраде, а петляет посреди гор. Кстати, дороги на Сицилии хороши. Их прокладку контролировала как и коза ностра. Правда, утверждают, точно были украдены миллиарды, но поздно ли по ним едешь, все так же хочется сказать мафии спасибо.
Названия городков заставляют спохватиться голливудское кино про мафию: помимо Корлеоне из «Крестного отца» наша сестра миновали Прицци, и в памяти тут а всплыл фильм «Честь семьи Прицци» с Джеком Николсоном в роли киллера-мафиозо (правда, делали картину в Америке). Режиссеру Фрэнсису Форду Копполе правительство Корлеоне тоже не дали сбрасывать город, и он искал натуру в другом месте.
Увидев застроенную современными домами легендарную родину дона Корлеоне, ты да я засомневались: чего режиссеру «Крестного отца» было ратовать за съемки в этом неинтересном месте? Пожелание наше изменилось при взгляде возьми Корлеоне сверху, со скалы, увенчанной крест-накрест. Настоящее горное убежище разбойников.
Вплоть до смотровой площадки нас любезно подвез обращение Чиччо. Забыв о своих делах, дьявол с жаром убеждал журналистов из России в томище, что Марио Пьюзо и Фрэнсис Коппола оклеветали град и нанесли ущерб его жителям. Обаче очень советовал купить крепкую настойку получи и распишись травах под названием «Дон Корлеоне», к производству которой, судя по всему, имел отношение. Настойку мы приобрели в баре нате главной площади, открытом чуть ли неважный (=маловажный) круглые сутки, чего не скажешь о Центре борьбы с мафией. После того не было ни души, токмо полки с копиями дел о преступлениях млекопитающее ностра за последние полвека стояли в коридоре.
Покидая Корлеоне, я думал: буде прав синьор Чиччо и в городке, идеже все друг друга знают, непринужденно нет места мафиози, почему просто здесь несколько десятилетий скрывался босяра боссов коза ностра Бернардо Провенцано согласно кличке Бульдозер? Его удалось упечь) за решетку только в 2006 году. Он руководил своей преступной империей с неприметного домика на окраине Корлеоне, отправляя «записочки-малявы», вследствие верных людей. Телефонам и Интернету Трактор не доверял. И если мафия мертва, с кем а борется в своем Центре по борьбе с мафией его ктитор — бывший мэр города, при котором крестный батюшка Провенцано так хорошо себя чувствовал в Корлеоне десятилетиями?
Попытку опознать правду о мафии у «инсайдеров» мы сделали вторично в одном городе «мафиозного треугольника» — Менфи. Инде живут Алик и Нина Длуги, о которых нам рассказали авоська и нахренаська. Компьютерщик и врач-онколог из России всё ещё в 1970-е эмигрировали в Нью-Йорк, идеже преуспели. Но несколько лет вспять, отдыхая в Палермо, случайно познакомились в ресторане с человеком, похожим получай актера Роберта Митчума. Нина, которая вторично и неплохой художник, набросала карандашный фронтиспис Джузеппе Кальканьо, и тот пригласил чету к себя в Менфи. Дальше произошла полная метабола судьбы. Джузеппе, которого друзья зовут Пиппо, уговорил приглянувшихся ему нью-йоркских жителей эмигрировать на Сицилию. Он ввел их в местное собрание, помог построить дом на берегу моря и ажно убедил власти провести к новостройке поди.
В том, что Пиппо в Менфи может вбить в голову кого угодно и в чем угодно, автор уверились сами. Например, уговорить крестьян, выращивающих арарати, из которого делают знаменитое сицилийское кисляк «Планета», сдавать урожай только в принадлежащий ему с компаньонами винный заводище. Или убедить владельцев престижного здания у городской житель площади продать его Пиппо подина винотеку с красноречивым названием «Винный жом». Сидя с ним за столиком, наш брат перезнакомились со всем городом.
«Я родился в Менфи — во меня все и знают, — гордо сказал властитель. — Тут родились и мой прадед, и муж дед, и мой отец, и мой крестный родимый…»
Журналистов из Москвы, приехавших к Пиппо, зашли поздороваться и мэр нынешний, и мэр бывший. Главный оказался огромным детиной с золотой чередой на шее, а второй — интеллигентом-архитектором. Раскланялся с нами и ротмистр карабинеров в красивом мундире. То и процесс подходили «оказать уважение» какие-так люди. Возникло полное ощущение, зачем центр городской жизни находится как раз в «Винном прессе». Улучив минутку, кое-когда мы остались наедине, я задал Пиппо материя о мафии.
— Выдумки, — ответил он и за обе щеки затянулся сигарой, — может, в Палермо и поглощать, а у нас нет.
— Неужели и «пиццо» сам черт больше рэкетирам не выплачивает?
— Не имеется!
— Ну хорошо, а взятки чиновникам, санэпидемстанции…
— Я мало-: неграмотный плачу: я деловой человек и не привык разбрасываться деньгами, — мешковато улыбнулся владелец «Винного пресса».
С походом глупых вопросов я деловому человеку далеко не задавал.
Поиски следов мафии да мы с тобой продолжили по совету Пиппо в Порт мафии. «Если уж о коза ностра нам не обинуясь не расскажет сестра погибшего прокурора Фальконе, Манюра Фальконе, то больше обращаться далеко не к кому», — думал я, пока автор шли к ней на встречу. Шли мимо памятника жертвам мафии, установленного под рук со штаб-квартирой карабинеров. В соседнем здании расположился Альма-матер по изучению поведения глухонемых. «Пожалуйста, там пытаются раскрыть природу омерты?»
Впоследств смерти брата Мария Фальконе создала Ресурс его памяти. Судья Джованни Фальконе вошел в историю тем, что-нибудь ударил по самому больному месту мафии — денежным потокам, в навечерие всего по отмыванию денег, полученных ото наркоторговли. Сам выходец из Корлеоне, дьявол сумел убедить многих свидетелей-земляков перейти омерту. Фальконе усадил на скамью подсудимых с полтысячи мафиозо, но и он, и его преемник и кто с кем (друзья Борселлино были убиты в 1992-м, в некоторых случаях стали копать под связанных с мафией римских министров.
«Однако даже смерть моего брата послужила его делу. Обряд Джованни стали переломным моментом в психологической борьбе с вертячка ностра. Люди, которые раньше считали, яко мафия при всей своей одиозности постоянно же поддерживает порядок там, идеже бессильно государство, стали считать ее злом, — звук Марии Фальконе гремел, как у настоящего кафедра, привыкшего обращаться к тысячам людей. — В таком случае мафия — это не только особая конфигурация внегосударственной исполнительной власти или власть имущие экономической. Самое опасное в ней ведь, что ей свойственен особый мировосприятие. Мафия навязала сицилийцам искаженное отображение о семье, дружбе, уважении к старшим».
Марюха Фальконе сконцентрировала свои усилия в развенчивании мафиозной романтики среди молодежи. Возлюбленная выступает в университетах и школах, собирает сторонников в всем мире. Ее фонд издает книги о вострушка ностра, прежде всего самого Джованни Фальконе, одну с которых (на русском языке) возлюбленная подарила и нам. На вопрос, сколько сильна мафия сегодня, Фальконе ответила, что же на Сицилии она все уже жива, хотя и потеряла ту администрация, которой обладала еще в 1990-е годы. «Самая опасная преступная пен-клуб сейчас не здесь, а в Калабрии — «Ндрангета» (искаженное греческое andreia kai agathiau — «мужественность и неустрашимость»). Как только ослабевает одна фракция, ее место тут же занимает другая. В среднем что расслабляться нельзя никому. В томишко числе и вам, русским. Еще Джованни предупреждал, как на мировую сцену вышли преступники и изо России. Но все же со всеми другими лучше бороться, чем с коза ностра: они малограмотный растлевают душу народа».
В том, чего мафия жива, а омерта не несущественный звук, мы убедились в тот а день. Наконец, с третьего захода посчастливилось попасть в ораторию Сан Лоренцо подле церкви Сан Франческо д\’Ассизи, идеже в 1969 году коза ностра, мстя вслед за провал одной из своих операций с краденым искусством, похитила картину Караваджо. К тому же при прежних попытках зайти в ораторию ты да я заметили, что на площади, докуда выходит церковь, постоянно дежурят карабинеры с автоматами.
— Разве стоят с 1969 года, чтобы невыгодный украли остальное? — спросил я священника.
— Не имеется, — грустно ответил падре, — охраняют соседнюю кондитерскую, собаковладелец которой нарушил омерту.
В кондитерской «Антика Фокаччериа» — ни души, даром что в соседнем кафе яблоку негде сверзнуться. Испуганные продавцы вжали головы в плечища, стоило мне полезть в сумку вслед фотоаппаратом. Подошел карабинер и сурово попросил тогда не снимать. На мои вопросы ни возлюбленный, ни продавцы не ответили ни трепология.
Столкновение с «мафиозной прозой жизни» значит последним впечатлением от Палермо прежде нашей поездкой на противоположный судный день острова. Хорошо, что перед тем наравне вырулить на автостраду, ведущую получи и распишись восток, мы заскочили в городок Монреаль, ставший в тот же миг практически пригородом столицы. Тамошний божий храм вернул праздничное настроение, которым в основном радует Сицилия. Оказалось, кое-что с византийским искусством острову повезло далеко не не меньше, чем с античными храмами: монреальские мозаики — сие лучшее, что осталось на земле ото искусства художников, создававших свои творения изо кусочков разноцветного стекла — смальты. В таком роде сохранности, такого единства ансамбля и эдакий изумительной зрелости мастерства не встретишь ни в Константинополе, ни в Венеции, ни в Киеве. По всем статьям этим мы обязаны норманнскому королю Сицилии Вильгельму II, пригласившему семо мастеров из Царьграда.
Флэшбэк 5. Непочтение
Это блистательное рыцарское приключение началось в 1045 году, нет-нет да и дружина всего в три десятка воинов отплыла ото берегов Северной Франции искать счастья держи юге Италии. Однако вел ее мятежный гигант Робер Гвискар, один стоивший целой армии. Этому потомку викингов стало быть тесно в захваченной его предками Нормандии, и симпатия решил завоевать славу и земли в Средиземноморье. Гвискар обладал безлюдный (=малолюдный) только легендарными силой и отвагой, да и мудростью великого человека. Громя войска папы римского, византийского и германского императоров, данный шестой сын захудалого барона превратился по малом времени в герцога Апулии, Калабрии и Сицилии. Вот то-то и есть возвращение под власть креста Сицилии, отбитой им у арабов, сделало Робера Гвискара, когда-нибудь преданного анафеме «за разбой» и римским папой, и константинопольским патриархом, героем только (лишь) христианского мира. В 1130 году племяшок великого воина Рожер II получил ото папы уже королевский титул. Быть его внуке Вильгельме II Королевство Сицилия включало невыгодный только юг Италии и остров, так и современный Тунис. Норманны правили, проявляя веротерпимость и взяв весь лучшее от западных католиков, православных византийцев и арабов-мусульман.
Конференция в Монреале и мыслился королем Вильгельмом наподобие символ этого синтеза культур. То-то и оно потому в католическом храме мы видим византийские мозаики и стрельчатые арабские арки. Хотя даже этого норманну показалось капля. Подчеркнув свои амбиции на реставрирование Римской империи, король украсил парламент еще и великолепными античными колоннами.
Выше полтора часа, когда о море остались одни реминисценция, мы добрались до самого высокогорного «райцентра» острова. Энну называют «балконом Сицилии», и, не присаживаясь там, наверху башни норманнской крепости, понимаешь благодаря чего. Цепи голубых гор, отливающих изумрудом весенней зелени, тают бери горизонте в синеве неба. На величественной скале вразрез Энны виднеется последний оплот арабов — городец-крепость Калашибетта.
Арабо-норманнское оппозиция остается позади, а наше погружение в историю продолжается. Проскочив картинный издали, а вблизи грязноватый городок Пьяцца-Армерина, оказываемся нате древнеримской вилле Романо дель Казале. Дела ее находки заставляют вспомнить фильмы об Индиане Джонсе. Снова в XVIII веке при распашке уютной долины в пяти километрах через Пьяцца-Армерины крестьяне обнаружили золотые монеты. Нумизматы определили, что-нибудь они относятся к III веку, и несколько поколений археологов пытались постичь, как они оказались в таком тьмутаракань.
Удача улыбнулась инженеру Луиджи Паппалардо. В 1881 году некто наткнулся на часть великолепной напольной мозаики. Из чего можно заключить ясно, что под землей скрывается чертог римских времен. Но затем в полвека работы в Пьяцца-Армерине прервались. В какой-нибудь месяц в 1930-е годы Муссолини, стремясь во все концы отыскать следы римского величия, организовал настоящие выкопка. Было вскрыто 3500 квадратных метров потрясающих по части своей красоте и сохранности мозаик III—V веков.
Есть смысл ли удивляться, что Сицилии ещё раз повезло и ничего подобного в мире в помине (заводе) нет?
Мозаики украшали полы грандиозной по мнению своим размерам и богатству римской виллы. Затем нашествия готов и вандалов она была заброшена, а вдогонку вообще погребена под горным оползнем.
Ученые провозгласили владельцем виллы соправителя Диоклетиана императора Максимиана, и возлюбленная получила пышное наименование Императорской. Только последние находки указывают на ведь, что, скорее всего, хозяином был громаднейший «продюсер» древнеримского «шоубизнеса» Валерий Популоний. Некто устраивал гладиаторские бои и звериные травли до заказу императора Константина. Не нечаянно сцены в цирке, а также ловли зверей встречаются чаще всего ((и) делов. Но хватает и других сюжетов — не зря вилла Казале считается самым богатым «справочником» в области древнеримскому быту. Муссолини, например, был без себя от радости, когда обнаружилось, отчего одежду легионеров украшали знаки свастики. А смотри на римских дам в бикини в то время никто не обратил внимания. Всего только после того как подобный купальник был сызнова изобретен французскими модельерами в 1940-е годы, «танцовщицы в бикини изо Казале» стали популярны. Журнал «Еженедельник» даже украсил их изображением свою обложку.
Ранее в 1960-е годы над мозаиками возвели стеклянную крышу и перекинули металлические сходни, по которым может гулять посетители. Две сцены заинтересовали нас дополнительно: «Битва богов с гигантами» и «Одиссей и Чудовище». И не потому что у циклопа Полифема неважный (=маловажный) один глаз, а почему-то вдвоём нормальных и еще один во лбу. Заинтересовали — поелику что напомнили о вулкане Этна, куда ни на есть мы собирались на следующий календа. Греки верили, что Афина придавила этой горой самого сильного изо гигантов — Энкелада. Когда он пытается вылезти открыто, начинается извержение. А согласно Гомеру и Вергилию, не кто иной на склонах Этны находились пещеры циклопов, в одной изо которых Одиссей ослепил Полифема.
И вишь мы у самого большого вулкана Европы. Нежели дальше от последнего жилья в местечке Николози, тем резче ощущение, что ты попал в прогалина древнего мифа. Пышная зелень остается внизу, и редкие сперва языки остывшей лавы вскоре еще видны повсюду. Такой была Вселенная, когда родился наш мир, такого рода, возможно, она будет, когда симпатия умрет. На высоте 1900 метров садимся в клеть, и из кабинки открывается вид получи кратеры прежних извержений. Этна и тот и другой раз изливает свою лаву с нового отверстия в земной тверди.
Держи отметке 2550 метров пересаживаемся в автобусы-внедорожники и числом черной пустыне из вулканической пыли, идеже местами лежит снег, катим выспрь почти до 3000. Дальше нас на своих двоих ведет гид Луиджи. Первое, почему он говорит: если начнется изрыгание, то убежать успеем — у нас склифосовский минимум 20 минут. За горой трендец время следят специалисты, а главное — новую попытку титана Энкелада выкарабкаться наружу выдаст цвет дыма. Обыкновенно сероватый, он сначала становится молочно-белым, а там красным и, наконец, синим. Потом начинается изрыгание. При нас все было на цыпочках. Этна мирно курилась сероватым дымком, наш брат цепочкой шли по склону и любовались сногсшибательными видами лежащей внизу Катании. Было ажно видно материковую Италию за зеленой гладью Мессинского пролива. Экзогенно разочарованные, но втайне обрадованные спокойствием вулкана, автор этих строк спустились вниз, а рванула Этна возьми следующий день — 10 мая. Луиджи невыгодный обманул — жертв не было. Извержения автор этих строк не видели, поскольку были сделано в Сиракузах, но слышали — взрыв прогремел массивный.
Кинопутешествие
Во время извержения пишущий эти строки сидели в греческом театре под открытым небом в Сиракузах и смотрели трагедию Эсхила «Агамемнон». Вопреки на то что и театру, и трагедии двушничек с половиной тысячелетия, древностью на сцене и безграмотный пахло. Музыканты играли на аккордеонах, актеры ходили с микрофонами и без всяких масок и котурнов, а хористы не касаясь частностей демонстративно курили, пуская дым колечками. Сполна этот модернизм понятен: труппа и постановщик самовыражаются, им хочется показать, ровно театр в Сиракузах — дело живое, а мало-: неграмотный туристический аттракцион. Но Эсхил, который-нибудь, кстати, умер не в родных Афинах, а кайфовый время «гастролей» на Сицилии, вряд ли ли бы был в восторге. Сие все равно как если бы в Большом театре нойон Игорь пел под балалайки, а половцы отбивали чечетку. Доконали нас кепки, которые все до одного носили все мужчины на сцене. Я малограмотный удержался и спросил соседей, что сие значит. «Коппола — символ мафии». Присутствие чем здесь режиссер «Крестного отца» Фрэнсис Коппола, да мы с тобой с первого раза не поняли. «Копполой по части-сицилийски называется традиционная крестьянская кепарь, которая стала символом сельских крестный отец. Трагедия Эсхила прочитывается сквозь призму проблемы мафии», — пояснили нам.
Осознав всю глубину и всесторонность связей италоамериканца Копполы с темой мафии, ты да я покинули гостеприимную, но уж чересчур «зализанную» и забитую туристами родину Архимеда — Cиракьюс. Последним из наших мини-путешествий в Сицилии стало кинопутешествие в мир «Крестного отца».
До сей поры основные сицилийские сцены из чернуха